Статья журнала "Эксперт". Искусство зарывать деньги в землю

Послал Российская сельская информационная сеть 21 мая 2002 11:28:15

Искусство зарывать деньги в землю
Несовершенство законов и отсутствие рыночной инфраструктуры между полем и прилавком вынуждает бизнес строить излишне громоздкие схемы инвестирования в село
Андрей Губанов, Евгений Усачев, Антон Субботин

Объем негосударственных инвестиций и банковских кредитов, пришедших в прошлом году в аграрный сектор Уральского региона, по некоторым данным, превышает 10 млрд рублей. В нынешнем году ожидается увеличение этой суммы в полтора раза. Аграрным сектором экономики Оренбургской области, где процесс инвестирования идет наиболее активно, в 2001 году (без учета банковских кредитов) получено 3,8 млрд рублей, почти треть этой суммы (около 1,2 млрд) - деньги частного бизнеса.

Бизнес по определению вкладывает деньги только в проекты, сулящие прибыль. Таковым сегодня он считает сельское хозяйство. Если в 1998 году убытки российского агрокомплекса составили 37 млрд рублей, то 1999 год аграрии закончили с 13-миллиардной прибылью. В 2001 году прибыль отрасли составила уже 28 млрд рублей. Во многом это результат того, что бизнес стал кооперироваться с селом. Как именно он это делает и каковы виды на урожай?

Дотационный разврат
Вкладывая деньги в село, государство до последних лет руководствовалось принципом поддержки сельского населения, но не создания экономически эффективного производства. Руководители хозяйств тоже не рассматривали получение прибыли в качестве цели деятельности: вопросов сбыта продукции не решали. Основным источником существования села были госдотации. Ориентация на их получение - вместо получения прибыли - стала главной причиной недееспособности села, потери им оборотных средств.

Агропредприятия, не имевшие денег, были вынуждены каждую весну занимать семена и солярку на любых, зачастую невыгодных условиях. Осенью, завершив страду, воспользоваться конъюнктурой рынка они не могли. Стиснутые рамками долговых обязательств, селяне сбывали выращенную продукцию в самый неблагоприятный для себя момент, в пору уборки, по низким ценам. При этом предприятия теряли более половины возможной выручки, нищали, снижали объемы производства. Валовой сбор зерна на территориях Большого Урала упал с 19 - 20 млн тонн в 1992 - 1993 годах до 10 - 11 млн тонн в 1999 - 2000 годах. Загруженность перерабатывающих предприятий по некоторым видам пищевой продукции упала до 15%. Трейдеры тоже начали ощущать дефицит товара, операции с которым приносили им до 300% (зерновой рынок) и даже 700% (рынок семян подсолнечника) прибыли.

Сельские менеджеры, пытавшиеся приспособиться к рыночным отношениям, начали выступать против существующей системы прямых бюджетных выплат, причем как в товарной, так и в денежной форме. Один из ярых противников целевого бюджетного финансирования директор ТОО "Покровское" (Свердловская область) Михаил Королевский уверен: "Дотации по своим каким-то правилам распределяет Минсельхоз, вместо реальной помощи нас, крестьян, упрекают в слабой отдаче от вбуханных в нас денег. Экономическая поддержка села должна осуществляться в виде беспроцентных кредитов. Пусть бюджет возьмет на себя обслуживание кредитов, а мы сможем с максимальной эффективностью использовать заемные средства и вернуть основную сумму".

Крепитесь, помощь близко
Схема льготного кредитования, появившаяся в конце 2000 года, стала тем искомым инструментом господдержки, который поменял мировоззрение селян и позволил им наладить цивилизованные отношения с банками и другими инвесторами. Теперь агропредприятия могут брать кредиты в любом коммерческом банке, а бюджет (в пределах квоты) компенсирует предприятию проценты по кредиту в размере двух третей от ставки рефинансирования ЦБ.

Конечно, льготные кредиты предоставлялись селянам и раньше, но объемы их были мизерны, да и доступны они были только избранным: средства для кредитов шли централизованно из Москвы через банки-агенты, и деньги на каждую выдачу приходилось заказывать в Минсельхозпроде России.

По правилам образца 2000 года, коммерческий банк, в отличие от банка-агента, распоряжается собственными деньгами и может пойти на некоторый риск. Этот принцип в числе других новшеств способствовал тому, что если в 1997 году в Свердловской области льготные кредиты получили только 30 агропредприятий, то в 2001 ими воспользовались 266 хозяйств. В 2001 году область, единственная в регионе, перерасходовала квоты, выделенные федеральным Минсельхозпродом для этих целей: аграрии набрали кредитов на 246 млн рублей вместо предусмотренных 210 млн. Кроме того, средства, выделенные из областного бюджета, позволили селянам привлечь льготных кредитов еще на 165 млн рублей.

В федеральном бюджете нынешнего года, по информации заместителя председателя правительства РФ, министра сельского хозяйства и продовольствия Алексея Гордеева, на частичную компенсацию банковской ставки по агрокредитам предусмотрено 1,4 млрд рублей. Предполагается, что это позволит привлечь в село 14 млрд рублей. Сравнимую с федеральной сумму планируют выделить бюджеты субъектов федерации.

Но всех этих средств для восстановления хотя бы оборотного капитала российских агропредприятий недостаточно. В Свердловской области в нынешнем году банки могут предоставить селу льготных кредитов на общую сумму 380 - 400 млн рублей, а емкость областного рынка только краткосрочных агрокредитов составляет 1 млрд рублей. Еще хуже обстоят дела в Пермской области. Из 400 с лишним сельскохозяйственных предприятий только 38 смогли воспользоваться в 2001 году льготными кредитами, остальным помешала кредиторская задолженность и отсутствие залога.

Очевидно: льготное кредитование - безусловно необходимая форма государственной помощи селу, поддержанная банковским капиталом. Но даже тем хозяйствам, которые смогут воспользоваться запоздалой мерой господдержки для обновления изношенных фондов, нужны иные источники инвестиций. Главным инструментом должны стать частные инвестиции. И процесс на Урале уже пошел.

Союз меча и орала
Активнее других с частным инвестором работают аграрии Оренбургской области. Интеграция села и частного промышленного капитала здесь идет уже третий год. По мнению исполнительного директора областного Союза промышленников и предпринимателей Вячеслава Лагуновского , начало ему положил составленный в 2000 году по инициативе областной администрации земельный кадастр. В нем содержится информация о ценности различных земельных участков.

Наиболее активно инвестиции в село потекли после того, как первые объединения подвели годовые итоги и обнародовали информацию о состоятельности. По данным областного Агропромышленного союза, рентабельность производства зерна в местных хозяйствах в 2001 году составила 34%, а в 2000 году, когда цены на зерно были выше, перевалила за 50%. Борис Речевский , генеральный директор концерна "Оренбургмолоко" (концерн контролирует три агропредприятия и его менеджеры уже поднаторели в сельской экономике), заявляет, что промышленники на селе могут получать и 100% прибыли.

Условием для прихода инвестиций в Оренбургской области стало "стирание граней между городом и деревней". Дело в том, что ликвидного залога, который служил гарантией возврата вложенных денег, деревенские хозяйства не имеют. Поэтому, прежде чем накачивать агропредприятие деньгами, инвестор, как правило, обзаводится его контрольным пакетом и приводит свой менеджмент. Схема проста: селяне забирают свои земельные и имущественные паи из бедствующего хозяйства и приходят с ними в новое агропредприятие, главным учредителем которого является инвестор.

В 2001 году в области создано 79 таких объединений, в них вложено 1,14 млрд рублей. Всего в развитии промышленно-аграрных объединений к 2002 году участвовали порядка 80 несельскохозяйственных инвесторов, причем 24 пришли извне, в основном из Москвы, Екатеринбурга и Тюмени. Сейчас завершается создание объединений, охватывающих еще 64 хозяйства. Инвестиции им, кроме местных предприятий, предлагает бизнес Москвы, Санкт-Петербурга, Самары. По прогнозам самих инвесторов, в 2002 году в сельское хозяйство области будет вложено 1,36 млрд рублей (в том числе объединениями, созданными в 2001 году, 755 млн рублей, а вновь созданными - 603 млн).

Процесс набирает силу и в соседних областях, но со значительным отставанием. Если оренбургские инвесторы рассматривают село как источник прибыли, то их курганские, пермские и прочие коллеги пока соглашаются вкладывать деньги в агробизнес только чтобы сохранить сырьевую базу собственного производства. В Пермской области это в основном касается мясоперерабатывающих предприятий. Мясокомбинат "Кэлми" на базе хозяйств Краснокамского района создал несколько ЗАО. Другим путем пошел Чайковский мясокомбинат. Там создали агрофирму " Мясо", к которой присоединили местных производителей, лишившихся юридического лица.

На территории традиционно аграрной Курганской области с селом на сырьевой основе активно сращивается бизнес средне- и южноуральского происхождения. Челябинский холдинг " Макфа", владеющий крупнейшими мельницами в области (Курганской и Мишкинской), вошел в состав собственников четырех хозяйств. Иначе действует Екатеринбургский мясокомбинат: не вступая в отношения собственности, вложил в производство более 200 млн рублей. В общей сложности в агропромкомплекс Зауралья в 2001 году привлечено 700 млн рублей. И этого крайне мало.

Главной причиной нежелания бизнеса вступать в рыночные отношения на селе заместитель директора курганского ООО "Агропромпереработка" Александр Антипин называет полное отсутствие этих самых отношений. То, что село может приносить прибыль, мы видим на частных примерах. Как правило, это холдинги, выстроившие цепочку от поля и фермы до готового продукта - колбасы, хлеба, пакета с молоком. А в промежутке от поля до прилавка рынка нет.

Практически все сделки на поставку сырья, услуг, техники в агросекторе совершаются не на открытых торгах, а по сговору. Раз на селе нет рыночной инфраструктуры, нет и стабильных цен на семена, удобрения, ГСМ, химобработку, ветеринарные услуги, даже на машинно-тракторный second hand. Отсутствие прозрачных рыночных отношений восполняют спекулянты, сидящие на каждом переделе и забирающие себе всю ту прибыль, которую способно приносить село.

Кроме того, если цены на конечный продукт агропрома стабильны и предсказуемы, то на продукцию ранних переделов - зерно, сырое молоко - могут за пять месяцев измениться в два-три раза. Просчитать в таких условиях экономическую стратегию сельскому инвестору невозможно. Поэтому единственный способ существования бизнеса в нерыночных отношениях российского АПК - строительство вертикально интегрированных компаний, которые смогут формировать необходимую инфраструктуру внутри себя, отсекут спекулянтов и построят локальные внутрикорпоративные рыночные отношения.

Чтобы земля не убежала

Инвестор, создающий вертикальный холдинг "от борозды до прилавка", уже может планировать бизнес. Однако два неизвестных в его уравнении все же остаются: неурегулированность земельных отношений и прежние долги села.

- Сами селяне в возникновении таких огромных долгов не виноваты, - считает председатель Экономического комитета по программам развития Уральского региона Сергей Воздвиженский. - В 1992 году государство навязало селу систему кредитов, а теперь, когда на начальную их сумму наросли двадцатикратные проценты, аграрии в принципе не способны с ними рассчитаться. Не желает брать на себя бремя долгов и пришедший в село инвестор. Он предпочитает использовать одну из нескольких вполне законных схем ухода от исполнения чужих обязательств.

Пример - концерн "Оренбургмолоко". Он одним из первых на Урале начал вкладывать в село большие деньги. В 2000 году на площадях бедствующего агропредприятия в Сакмарском районе образована дочка " Оренбургмолока", ЗАО "Птицефабрика". Чуть позже в семью концерна влились еще два аграрных АО, " Уранбаш" и " Ленинское". Учреждая дочерние фирмы, вопрос прежних долгов концерн решал просто. Выходя из разваливающихся хозяйств, крестьяне-пайщики забирали с собой только чистые активы. Под старой вывеской обязательно оставляли имущество, достаточное для погашения обязательств. Ликвидность его, конечно, сомнительна, но это уж, извините...

Но концерну повезло: у присоединяемых им хозяйств актив был больше пассива. Бывает и наоборот. Тогда инвестор чаще всего перетягивает колхозное имущество в свое агропредприятие, а на старом месте остаются долги. При этом, правда, существует опасность, что областные власти через суд добьются признания нового агропредприятия правопреемником по долгам - и тогда все надежды на успех сельхозпроекта рухнут.

Неурегулированность отношений вокруг земли тоже приносит инвесторам сюрпризы. Учрежденные концерном "Оренбургмолоко" агропредприятия ЗАО "Птицефабрика" и ОАО "Ленинское" заключили с крестьянами, владельцами земельных паев, договоры аренды и начали обрабатывать полученную таким образом землю. В усовершенствование агротехнологий и повышение плодородности почв концерн вложил 125 млн рублей. А после этого часть крестьян-землевладельцев изъявила желание разорвать договоры аренды.

- Нестабильность земельных отношений, - говорит Борис Речевский, - практически полностью лишает инвестора заинтересованности в серьезных финансовых вливаниях. Ведь отдачу от инвестиций в повышение плодородия почв можно получить только через четыре-пять лет.

Выявив проблему "разбегания земель", бизнес стал применять превентивные меры. Так, ЗАО "Преображенскнефть" (Оренбургская область), учредитель сельскохозяйственного ООО "Калганское", подстраховался следующим образом: еще до заключения арендных договоров все земельные паи были выделены в натуральном виде, а в договоры на аренду включен пункт, по которому собственник земли, желающий забрать пай у предприятия-арендатора, обязан возместить ему понесенные затраты. Концерн "Оренбургмолоко", чтобы оградить себя от риска потери средств, вложенных в землю, решил в дальнейшем по возможности не прибегать к механизму аренды. И при создании в ноябре 2001 года ЗАО "Ленинское" 567 физических лиц стали соучредителями - внесли свои земельные паи в уставный капитал. Теперь земля может уйти только в случае ликвидации юридического лица.

Подобная схема (разрешенная, к слову, законодательством) удобнее для инвестора. Однако и у нее есть минусы - преимущественно политического характера. Оренбургский губернатор Алексей Чернышев неоднократно увещевал бизнесменов, чтобы они строили отношения с владельцами земельных паев только на арендной основе. Никаких продаж или внесения долей в уставный капитал. И когда "Оренбургмолоко" нарушило заветы Чернышева, у концерна начались неприятности. Областной департамент АПК, например, "забыл" заложить в районный бюджет средства для выплаты ЗАО "Ленинское" дотаций на продукцию животноводства.

Применяются для получения доступа к земле и более тонкие инструменты. Земельный пай можно, например, подарить. При этом невозможно доказать, был ли этот акт действительно дарением или скрытой продажей. Существуют и другие способы покупки земли сельскохозяйственного назначения. Члены сельскохозяйственного кооператива могут практически без ограничений продавать свои земельные паи членам своего кооператива. Схема, предложенная бизнесменам сразу несколькими экспертами-юристами из Свердловской и Оренбургской областей, выглядит следующим образом. Потенциальный землевладелец обращается в правление кооператива с заявлением о вступлении. После голосования на общем собрании новый член кооператива вносит свой имущественный пай деньгами и уже на вполне законных основаниях скупает земельные паи у своих коллег. Получив некую земельную собственность, состоявшийся землевладелец может выйти из состава кооператива и единолично владеть вполне конкретным куском плодородной суши.

По данным оренбургского Агропромышленного союза, скупка паев в области идет полным ходом. Причем зачастую покупатели вовсе не утруждают себя юридическими тонкостями и заключают договоры купли-продажи в устной форме, рассчитывая оформить их официально после появления закона об обороте сельских земель. Как сообщил заместитель генерального директора союза Анатолий Пыльцын, цена одного пая (земельный надел от 4 до 20 га) сегодня колеблется от 5 до 10 тыс. рублей.

Простить долги, наладить биржу
- Начавшийся процесс притока инвестиций в село необратим, - считает Сергей Воздвиженский. - Ведь только село способно давать 10 - 20-кратный коэффициент роста вложений. Но для того, чтобы процесс интеграции села и бизнеса шел динамично и безболезненно, государству следует создать условия для привлечения частного капитала. Для этого достаточно провести в жизнь сравнительно небольшой пакет документов.

Главное препятствие для кредитования села и инвестирования сельского товаропроизводителя - отсутствие у селян ликвидного залога. И этим залогом должна стать земля. Именно использованию земли в залоговых целях должно быть уделено особое внимание при обсуждении законопроекта "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения".

Еще одним непременным условием привлечения инвестиций должна стать реструктуризация сельских долгов, многие из которых не погашаются более десяти лет. Причем реструктуризация должна быть доступна всем, а не только процветающим хозяйствам. По мнению главы администрации Оренбургской области Алексея Чернышева, лучшим выходом было бы "забыть" о долгах на десять лет.

Государство могло бы реально помочь и в создании сельской экономической инфраструктуры, основой которой должна стать зерновая биржа. По мнению Александра Антипина, все существующие в стране зерновые биржи фактически биржами не являются. Как правило, они лишь оформляют в виде биржевых сделки, совершенные по сговору. При превращении биржи в настоящий рыночный инструмент государство могло бы использовать опыт США, где в годы депрессии был издан президентский указ, разрешающий предприятиям реализовывать продукцию только на открытых площадках. Указ просуществовал всего несколько месяцев - и рынок стал прозрачным. И для сегодняшнего российского села с его "серым" зерновым рынком это необходимо.

Уральский промышленный бизнес показал: он рассматривает сельскохозяйственные опыты как доходный бизнес всерьез и надолго. Он несет туда новые технологии переработки сырья и рыночные технологии управления получивших выучку в промышленности менеджеров. Беда в том, что дверь закрыта: и со своим рублем бизнес пытается влезть в окно. Государство давно уже поняло: чтобы тянуть село по-старому, ни денег, ни сил у него нет и не будет. Но помочь крестьянству стать субъектом рыночных отношений государство может и должно.