ФОТОГРАФИЯКак отмечалось во введении и немного пояснено в минералогическом разделе, имеются жесточайшие ограничения на тактику проведения экспедиций и методы минералогического исследования. Ограничения эти никак законодательно не зафиксированы и единственная надежда на сохранение интересных пещер заключается в совести и самодисциплине исследователей. Учитывая большой интерес к пещерам не только в спелеологических кругах, но и в геологических, воспользуемся случаем еще раз привести сводку правил поведения в пещерах, особенно для геологов. Нарушим, правда, при этом традицию и приведем только правила, касающиеся безопасности пещеры, но не безопасности посетителей.
1. Если удается придерживаться девиза американских спелеологов "не выносить из пещеры ничего кроме фотографий и не оставлять в ней ничего кроме собственных следов", в общем случае ничего плохого не будет, хотя тезис о следах и неверен. Во всяком случае удаление всех отходов необходимо кроме единственного случая. Некоторые пещеры (дальние районы Кап-Кутана в том числе) недоступны для исследования без подземного лагеря, что создает проблему туалетов. Те же американцы в своей уникальной пещере Lechuguilla перепробовали все способы их организации и удачного так и не нашли. С треском провалились и попытки выносить ведра, и усушивать их на месте, после чего выносить. Наша же практика показывает, что в больших массивах глин, содержащих органику, закопанный туалет от двухнедельного лагеря на пять человек разрушается за пять-семь лет. Исходя из этого можно планировать допустимые размеры, длительность и периодичность организации подземных лагерей.
2. О следах. В красивых участках пещер грязные следы на чистых натеках как раз абсолютно недопустимы, не говоря о том, что интересные образования давятся и топчутся. Непосредственно при первопрохождении уязвимых участков должны быть организованы хорошо видимые тропы, сходить с которых далее не рекомендуется. Если на тропах есть интересный минералогический материал, он должен быть собран и заскладирован рядом (о выносе чуть ниже). Естественно, под расчисткой троп понимается не только пол. Если в проходе нужно ползти и этот проход должен в дальнейшем использоваться как тропа, в некоторых случаях стоит удалить те натеки с потолка, которые будут неминуемо снесены чьей-либо головой. Конечно, все это ни в коем случае не может оправдывать вандализм и речь о тропе возможна только с осознанием ее необходимости и прокладкой "трассы минимального ущерба".
3. О свете и тепле. Приведенные выше наблюдения и рекомендации об использовании света и кухни, конечно, локальны именно для Кап-Кутана. Тем не менее, в любом случае желательно провести наблюдения и выработать "тепловую политику". Если существуют группы, всерьез исследующие пещеру, у них могут быть уже готовые расчеты и квоты по емкостям лагерей и др.
4. О водоемах. Пещерные водоемы чрезвычайно ранимы по трем позициям сразу. Если это мелкие озерца в сухих зонах, обычно они красивы, а любая грязь (пыль с рук, мыло) из них никогда не удалится. Если это река, скорее всего у нее на воклюзе питьевой водозабор. Если это большое озеро, в нем возможна уникальная фауна, которую можно перетравить, скажем, ложкой стирального порошка. Водоемы заслуживают не меньшего уважения чем самые нежные кристаллы.
5. О раскопках. Если хочется раскопать проход в новую часть пещеры или в новую пещеру, следует иметь в виду, что это может резко изменить систему воздушной циркуляции и, как следствие, микроклимат довольно больших районов пещеры. Следует оценить возможность, скажем, осушения красивых залов и при существовании такой возможности принять меры по герметизации раскопки (иногда достаточно просто тряпочной ширмы, приваливаемой парой камней).
6. Об образцах минералов и горных пород. В спелеологической литературе этот вопрос обсуждать не принято. Считается, что спелеологи не должны выносить образцов вообще, а для минералогического исследования должны проводиться специализированные экспедиции, в которых квалифицированные специалисты сами определят что и как требуется вынести, и к которым спелеологи не имеют ни малейшего отношения. На взгляд автора эта страусиная политика неверна в корне и ни к чему кроме дополнительного ущерба для пещер не ведет. Цельная и открытая политика здесь более чем необходима.
По нашему представлению для выноса образцов должно одновременно выполняться три условия. Во-первых, образец может представлять собой либо чисто аналитический материал, при этом в свободно валявшемся кусочке, либо элемент, удаленный с тропы при ее расчистке, либо элемент, взятый при раскопке прохода. Во -вторых, должна быть определена дальнейшая судьба образца. Если это аналитический материал, следует уже заранее знать, что именно хочется доказать или опровергнуть с помощью именно этого образца, то есть брать только конкретный образец под конкретную идею. Если это снятый с тропы уникальный агрегат или что-либо в этом роде, следует выносить его только прицельно под место в экспозиции крупной коллекции, желательно крупного музея. Смысла здесь опять же два. Вынос может быть оправдан только при наличии достаточно широкого доступа к образцу для его изучения, а также должна быть гарантирована сохранность образца от попадания на помойку или разрушения. Оба этих условия могут быть выполнены только в крупных специализированных коллекциях, причем в их основной экспозиции (не в запасниках). И, наконец, в-третьих, образец может браться к выносу только если есть полная гарантия его доставки к месту назначения. Обычно это означает тщательно продуманную схему транспортировки до выхода в неупакованном виде и не менее тщательно продуманную упаковку для дальнейшей транспортировки.
В более широком контексте вопрос о выносе образцов есть частный случай вопроса о диагностике минералов пещер, на которой стоит остановиться особо.
Используемые в минералогии пещер методы диагностики минералов и примесей делятся на три категории. Наиболее интересная, безопасная для пещер и не имеющая ограничений на применение - полевые люминесцентные методы. К сожалению, в отечественной практике они пока практически не применяются из-за отсутствия аппаратуры. В международной практике они постепенно становятся лидирующими и в настоящий момент Международный Спелеологический Союз проводит крупную программу по доводке аппаратуры и составлению атласов определения. Лидер программы - Я.Шопов предложил даже чрезвычайно любопытный метод фиксации люминесцентных особенностей с помощью обычного фотографического оборудования, но дешифрирование результатов возможно пока только в его лаборатории в Софии.
Средние по степени разрушительности методы - экспресс-анализы прокрашиванием, травлением и.т.д. получили у нас существенно большее распространение. В большинстве случаев можно обойтись небольшой обработкой маленького участка поверхности с последующей ликвидацией ее следов. В общем случае метод не стоит применять "навскидку" - полная экспресс-лаборатория тяжела и полный цикл диагностики долог, сложен и, главное, требует большого числа проб. Вместе с тем, зная пещеру в общих чертах, для каждого интересного случая можно выстроить одну-две возможных модели, чем это может быть, и спланировать минимальную программу, реализуемую уже в следующий заезд. Часто по обдумывании даже не приходится работать с каменным материалом, а достаточно бывает определить один-два иона в каплях воды, висящих на натеке. Это приходится делать в-основном также на месте, так как растворы часто совершенно нестабильны и за неделю, а то и за несколько минут, могут сильно измениться. Методы с окрашиванием имеют один подводный камень. Источники света, используемые в пещерах, имеют самый разнообразный спектральный состав, не имеющий никакого отношения к стандартным. Поэтому приходится "не верить глазам своим" и пользоваться для сравнения цветными таблицами, специально изготовленными под собственный фонарь.
Разрушающая диагностика, проводимая с выносом образца, должна применяться уже в самом крайнем случае, если вышеописанные методы ничего не дали. В нашей практике для пещер такая необходимость возникала всего несколько десятков раз.
В целом рекомендуемый подход к диагностике можно описать как принцип предсказания результата по косвенным данным и теоретическому моделированию с заверкой минимально достаточными пробами, предпочтительно на месте.
7. О секретности. Во всем мире спелеологам приходится активно бороться за сохранение интересных пещер, хотя непосредственные цели военных действий могут и различаться. В одних случаях они направленны против обычного вандализма (проблема почти всеобщая), в других - против горнодобывающих проектов (наше недавнее прошлое), в третьих - против непродуманных проектов коммерциализации пещер (преимущественно в США), в четвертых - против скотоводов, видящих в пещерах природные ловушки для баранов (в Англии) и др. Как ни странно, самым распространенным и универсальным оружием является элементарная секретность.
В наших условиях, когда нет никакого законодательства об охране пещер, а хищничества хватает, хотя в последние годы его центр тяжести и сместился с откровенного вандализма на неумышленно варварский туризм, забота о сохранности пещер, как это ни прискорбно, в-основном может выражаться только в консервации наиболее интересных участков до лучших времен. В некоторых пещерах, и, в частности, в системе Кап-Кутан эти времена уже появились на горизонте, в других еще нет. Тем не менее даже в системе Кап-Кутан наиболее интересные места приходится держать на жестком режиме консервации. Проходы в них на карты не выносятся, в некоторых случаях даже не проводится топографическая съемка районов прохода. Сами проходы закрываются при этом искусственными завалами, снимаемыми только на время экспедиций. Естественно, при появлении внушительных гарантий сохранности все эти меры отпадут, но до тех пор сохранение пещер целиком на совести их исследователей и секретность - лучший к тому путь.
Сюда же следует отнести сводку идей о рамках допустимого сотрудничества с местными властями и местными спелеологами. И те и другие, как правило, весьма заинтересованы в получении информации о новых интересных пещерах и участках пещер, и, как правило, имеют право на получение таковой. Вместе с тем нет, к сожалению, никакой гарантии, что они не питают хищнических намерений. Мы являемся сторонниками открытой политики, но ограниченно открытой информации и ни разу в этом не раскаялись. Мы сообщаем обо всех наших находках, предоставляем карты, на которых эти находки есть (хотя и без проходов в них). Без гарантий обеспечения сохранности, выраженных в осязаемых юридически и материально формах, дальнейшая информация временно остается у нас. Такая позиция в большинстве случаев встречает понимание. Естественно, это верно при доказуемости, что мы сами не собираемся мимо них заводить никаких коммерческих проектов с пещерами.
Это не означает, что с местными силами всегда следует обязательно иметь полное взаимопонимание и хорошие отношения. Выше уже отмечалось, что взаимная подозрительность местных властей, местных спелеологов и заезжих спелеологов, можно сказать, спасла пещеру Геофизическая. После того, как она была спасена, отношения между сторонами нормализовались. И так на Кугитангтау было не один и не два раза. В конечном итоге, поступать по своей совести, учитывая собственную меру ответственности за судьбу пещер окупится всегда. Хорошие или плохие отношения преходящи, а природные уникумы невосстановимы.
Проводя еще раз параллель с пещерой Lechuguilla, отметим, что у ее исследователей эта проблема также была и порождала некоторые трения между спелеологами и администрацией национального парка, на территории которого пещера расположена и который горел желанием немедленно создать экскурсионный комплекс. После того, как удалось протащить аж через Конгресс США федеральный закон об особом статусе пещеры ("virgin cave", с прямым запретом любого обустройства), общий язык был немедленно найден и никто не протестовал против жесткой регламентации администрацией парка всех исследований и посещений пещеры, а также предоставления научному центру парка полной информации.
ФОТОГРАФИЯ